КРЫЛЬЯ НАШЕЙ ОБЩЕЙ ИСТОРИИ

Владислав БУНТЫЛО Фото автора

Самолет здесь искали уже давно. С самого начала поисковые работы в этом районе преследовали неудачи. Еще около трех лет назад здесь был найден хорошо сохранившийся ИЛ-2, но обследовать его в тот раз не получилось - не было ни средств, ни возможностей, а координаты GPS каким-то чудом были позже утеряны.

В процессе поисковых экспедиций неоднократно убеждаешься: если море не хочет тебе сегодня что-то показать, то хоть в лепешку расшибись, но ничего не получится. Оставались реперные метки и подводные ориентиры, по которым с достаточной точностью можно было задать район поиска. Однако сколько ни предпринималось попыток заново найти этот самолет, море упорно продолжало хранить тайну.

Шел предпоследний день экспедиции. Поиск вели с самого утра. Самое неприятное, что могло бы случиться в этих поисковых работах, это поломка протонного магнитометра, и, конечно же, такое произошло. Магнитометр затек и вышел из строя. Вдобавок поломался подводный буксировщик. На дне много больших валунов, а значит, и гидролокатор бокового обзора бессилен - мы не сможем различить в этом нагромождении очертания искомого самолета. Придется искать «на ластах» - все понимают: работа эта трудная и рутинная, но сдаваться уже поздно. Во-первых, мы слишком долго ищем этот самолет, чтоб вот так просто отступить, а во-вторых, досадно уходить в очередной раз ни с чем.

Несколько часов поиска - и уставшие аквалангисты Разведывательно-водолазного клуба (РВК) снова в сборе на борту ставшего уже родным катера «Румб». Отогреваются горячим чаем на палубе под порывами ноябрьского морского ветерка. В глазах досада - «ну почему опять?» Кажется, что прочесали уже каждый квадратный метр дна, прошли каждую каменную гряду и знаем в лицо всех местных крабов. Но самолета нет. Не мог он никуда деться. Здесь он. Надо расширять район поиска.

Решено сдвинуться за границу каменной гряды. Усталость и холодный ветер делают свое дело - нырять не хочется. Впрочем, есть команда, которая пришла сюда за результатом, и есть огромное желание поставить точку в череде поисковых работ в этом районе. У основной части десатурация еще не окончена, а значит, есть еще немного времени подремать и погреться о горячую чашку чая. Под воду на разведку собирается Саша -единственный, кто видел этот ИЛ-2 и кто не нырял в предыдущий раз. Запланированное время на рассыщение подходит к концу, но нырять пока рано -ждем, что доложит разведчик. Саша появляется не скоро и достаточно далеко и показывает жестами: порадовать нечем, возвращаюсь под воду.

Медленный процесс пробуждения команды прервался громом среди ясного неба - под судном всплыл маркер. От сонного царства, царившего полминуты назад, не осталось даже намека: все, не шевелясь, смотрели на оранжевый маркер - знак того, что на другом конце фала находится объект. Неужели?! Столько сил на поиски, столько времени и денег ушло: Из ступора выводит голос всплывшего Саши: короткая фраза «Под нами, но не тот» прозвучала, как выстрел из стартового револьвера. Уже через пять минут группа разведки в составе трех человек сидела на корме в полном снаряжении. «Первый - пошел!».

«Второй - пошел!». «Третий - пошел!». Игорь (Skif), Влад (Goldwind) и Костя (Неудержимый К).

Необходимо было отснять найденный объект и составить схему залегания, дабы уже на борту наметить план обследования и распределить задачи. Сразу сдуваясь, падаем вниз и зависаем примерно в полутора метрах над лежащим на дне самолетом. «Не тот» оказывается советским истребителем, что позже подтверждает надпись на аккумуляторе «Сделано в СССР», времен Великой отечественной войны, сбитым в боях за освобождение Крыма.

В то время пока Игорь фотографирует, мы, чтобы не мешать в кадре, со стороны разглядываем останки крылатой боевой машины. Самолет лежит кверху пузом, глубоко зарывшись в мягкий ил. На поверхности видны только погнутый винт, брюхо моторного отсека и обломанная стойка шасси. У нас есть немного времени, чтобы провести визуальный осмотр поближе и попытаться найти хоть что-нибудь, что может помочь в идентификации самолета. Распределяемся по самолету и осторожно зависаем на расстоянии вытянутой руки, чтобы не поднимать муть со дна от собственных движений. Любое прикосновение может образовать клубы взвеси, в результате чего видимость мгновенно упадет до нуля.

Положение самолета таково, что просто так найти заводские номера не удастся. Следом за нами идет основная группа. Ее задача - по возможности определить, сохранилось ли что-нибудь под илом или это только часть обломков и предстоит искать остальное. Работать ребятам придется на ощупь. Как говорится, глаза водолаза находятся на кончиках его пальцев: А нам пора заканчивать это погружение. Впереди еще много работы наверху. Вечереет, и «Румб» с командой РВК на борту отправляется обратно в Севастополь.

Ночь в Севастополе прошла в ожидании завтрашнего дня. Предположения подтвердились: под толстым слоем ила была обнаружена плоскость крыла. Мотор самолета горел и при ударе о воду потерял значительную часть обшивки, в результате чего весь моторный отсек заполнен слоем илистых отложений. Необходимо размыть грунт, чтобы добраться до деталей, имеющих заводские номера.

Пока добираемся до точки, настраиваем оборудование. Работать под воду идет та же группа, которая вчера ныряла первой, остальные готовят обеспечение работ и страхующих водолазов, проверяют насос, монтируют рукава, испытывают их герметичность: Члены команды, которые в ходе экспедиций провели многие часы под водой бок о бок, понимают друг друга без слов. Работы хватает на всех.

Звучит команда «Пошел!», и волны вновь смыкаются над головой. Это каждый раз, как рождение. Ты только что был там, а теперь ты совсем в другом мире. Здесь действуют иные законы, здесь живут странные существа и здесь хранятся многие неразгаданные тайны нашего порядком надоевшего мира. Какова же судьба этого самолета? Что стало с пилотом, управлявшим этой машиной более 60 лет назад? Вероятно, погиб. А знают ли его близкие, где именно геройски погиб их дед/отец и что памятник его подвигу и сейчас покоится на дне сурового Черного моря?

Шипение регулятора и звук выдыхаемых пузырей. Но если прислушаться, этот мир рассыпается какофонией звуков. Щелкают створки мидий, скрепят клешнями крабы, бегающие по камням, откуда-то сверху плещут волны о борт корабля.

Вот мы и на дне. За ночь взвесь ила, поднятую вчерашними работами, снесло течением, но, тем не менее, видимость оставляет желать лучшего. Рукав, предварительно спущенный по спусковому концу обеспечивающей командой, уже ждет нас на дне. Костя отстегивает карабин, распределяемся по оговоренным местам и выбрасываем сигнальный маркер. На поверхности включают насос.

Мы прекрасно понимали, что произойдет при пуске воды, тем не менее эффект впечатляет. Мощная струя ударила в ил, и наступила ночь. Темная, непроглядная, густая и вязкая. Ее можно даже потрогать руками. Перестали существовать окружающие предметы, исчез самолет, друзья, которые только что были рядом, рассеянный свет солнца, с трудом пробивавшийся на глубину. Дальше все передвижения только на ощупь. Постоянный контакт с самолетом, мысленная картина того, где находишься в данный момент. И в голове план работы.

...Прошло два часа, сухой костюм покрылся изнутри испариной, под полнолицевой маской по лицу стекают капли пота. Несмотря на холодную воду, очень жарко. Наверху нас ждал заслуженный отдых, бутерброды и чай. Как же это хорошо - видеть свет...

По прошествии времени муть немного рассеялась, и под воду отправляется другая группа. Их задача - проверить результаты размывания: сделать снимки расчищенных мест и определить план дальнейшей работы.

Доклад не радует совсем. То, что было размыто ценой таких усилий, подводное течение вновь заносит илом. Результаты предыдущей работы тают на глазах. Времени нет, надо срочно погружаться, пока еще хоть что-то можно увидеть.

И снова команда «Пошел!», всплеск воды над головой и потухшие в мутной воде краски. Компьютер писком сообщает о переходе в режим погружения и начинает отсчитывать метры. Первое, что бросается в глаза, - результаты все-таки есть. Не то, что хотелось бы, но хоть что-то. Моторный отсек стал доступней. Работать можно. Расчищая руками свежий налет, поднимаем новые облака мути, но другого выхода нет, придется мириться с существующими условиями - легко и красиво бывает только в кино. Видимость постепенно падает до совершенно неприличного состояния - сантиметров 15, но, пусть и «в упор», разглядеть что-то все-таки можно. В ходе предыдущих погружений положение самолета было все-таки изучено, так что ориентироваться уже не проблема. Разглядывать приходится каждый сантиметр, практически упираясь маской в детали. Трудно передать ту радость, когда мы после стольких усилий наконец обнаружили заводскую табличку. Теперь эту табличку необходимо аккуратно снять, законсервировать и передать специалистам для идентификации самолета. Однако взятые с собой инструменты бесполезны - табличка намертво вросла и за 60 с лишним лет под водой стала хрупкой. Снять деталь целиком, не повредив все остальное, тоже не представляется возможным - при данном положении самолета добраться до крепежей, не раскурочив при этом памятник истории, нельзя, а что-либо ломать мы себе позволить не можем. Опасаясь зацепов в условиях ограниченной видимости, мы даже не взяли планшет для записей, на который можно было бы срисовать табличку. Фототехника в такой мутной воде тоже была бы бессильна. Остается только запомнить цифры и надеяться, что хоть это поможет в работе экспертов. Первая цифра номера на табличке за долгое время сгнила, что еще больше осложняет последующую работу с архивами. Надежд на успешную идентификацию мало, но, тем не менее, они есть, а значит - будем пытаться. Времени больше нет, пора наверх.

Закончился последний день экспедиции, поднят и разобран рукав, снят спусковой конец, и наш катер на всех парах спешит в порт под звон посуды проголодавшейся команды.

За этим столом принято хором петь песни и есть из одного котелка, здесь не бывает «чужих» и «иностранцев». Собрались люди из разных городов России, Украины и Белоруссии, и между ними так никто и не сумел провести государственные границы. Впереди ждут поезда, которые снова унесут нас в разные концы нашей большой и некогда единой Родины, и долгие дни ожидания новых встреч, новых экспедиций и новых находок. Предстоят поиски архивной информации, консультации со специалистами и верстание планов экспедиций на будущий год. Даже если найденные в этот раз номера не дадут достаточной информации, мы обязательно вернемся сюда снова, чтобы вписать еще одну страницу в историю героизма советских воинов.