ЭСМИНЕЦ «ГОРДЫЙ»

Стен СТОКМАНН Фото автора

ТЕХНИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Эсминец «Гордый», один из кораблей класса «Гневный» (Проект V7, был построен для ВМФ СССР в 1936 году. Грузоподъемность - 1 695 тонн стандартная и 2 100 тонн при полной загрузке; длина - 113 метров; ширина - 10,2 метра; осадка - 4,1 метра; машинное отделение - два двигателя, усиленные турбинами, три паровых котла мощностью 48 000 лошадиных сил; максимальная скорость - 38 узлов; дальность плавания - 1 700 морских миль при скорости 16 узлов; вооружение - 4 x 130-мм орудия, 2 x 76-мм пушки, 4 x 12,7-мм пулемета, 6 x 533-мм торпедных аппаратов, 56 мин; команда - 246 человек экипажа.

Сегодня пятница, прогноз погоды - лучше и быть не может. Чудесный день, когда можно закончить работу пораньше и немного понырять в море. Мы отправляемся к полуострову Поркалла, в самую узкую часть и без того тесного Финского залива, или Badewanne - «ванны», как называли это место немцы. При продвижении в сторону нейтральных вод мы на нашем крохотном надувном боте попадаем в тот район Финского залива, который во времена Второй мировой войны наиболее плотно минировался. Чтобы преградить дорогу русским подводным лодкам и не дать возможности их кораблям выйти в Балтийское море, именно в этом месте на дно Финского залива за пять лет войны было поставлено более 50 тысяч мин, и значительная их часть по-прежнему где-то здесь. Но сегодня мы ищем не подводную лодку. Наша цель - эсминец «Гордый» (из серии «Гневный»), ставший жертвой во время эвакуации из Ханко в 1941 году.

Русская военно-морская база (ВМБ) Ханко располагалась на одноименном полуострове в северной части устья Финского залива. К началу войны там была создана мощная группировка береговой артиллерии, которая во взаимодействии с кораблями и авиацией преграждала вход в Финский залив. Но с конца июня 1941 года активность противника, особенно его артиллерии, резко возросла, все силы врага, сосредоточенные у границ базы и на прилегавших к ней островах, были сведены в так называемую «ударную группу Ханко». Оборона базы позволила не только отразить все удары противника, но в течение июля-августа захватить 19 финских островов. Однако после эвакуации Таллинна положение военно-морской базы Ханко значительно осложнилось. Она оказалась в глубоком тылу противника, русские войска численностью 30 тысяч человек были отрезаны от главных сил флота и заперты в городе Ханко. Организация сообщения с базами восточной части Финского залива в условиях большой минной опасности была исключительно сложной задачей. К тому же побережье почти на всем протяжении находилось в руках противника. Попытка снабжать ВМБ подводными лодками не увенчалась успехом. Вышедшая 9 сентября в Ханко ПЛ П-1 с грузом снарядов, медикаментов и продовольствия до места назначения не дошла, по-видимому, погибнув от подрыва на минах.

Встал вопрос об эвакуации, но Ставке и Наркому было не до Ханко: начался непосредственный штурм Ленинграда. Вновь об оставшейся далеко на западе базе вспомнили уже с началом ледостава. Командование Краснознаменного Балтийского флота (КБФ) вышло на Военный совет Ленинградского фронта с предложением немедленно начать полномасштабную эвакуацию ВМБ Ханко. Несмотря на то что соответствующая директива Ставки пришла только 7 ноября, уже 31 октября Военный совет фронта приказал приступить к вывозу в Ленинград прежде всего боеспособных войск. В ночь на 4 ноября первый эшелон гарнизона Ханко доставили в Ленинград.

13 ноября был сформирован четвертый по счету конвой под командованием капитана 2-го ранга В.М. Нарыкова. Эсминец «Гордый» и корабль того же класса «Суровый» присоединились к минному заградителю «Урал». Для проводки отряда за тралами использовались базовые тральщики Т-206, Т-211, Т-215 и Т-217. Кроме этого в отряд включили шесть катеров МО («морской охотник»).

Вечером того же дня корабли отряда отошли от острова Гогланд и выстроились в походный ордер. Головным шел Т-215, за ним в строю «минного» уступа влево Т-211, Т-206 и Т-217. В кильватерной колонне проводившихся кораблей головным был «Суровый» с командиром отряда на борту, за ним следовали заградитель «Урал», «Гордый» и посланные на позиции подводные лодки Л-2 и М-98, которым приказали идти совместно с отрядом до района острова Найссар.

К этому времени видимость не превышала пяти-шести кабельтовых, температура воздуха упала до минус пяти градусов. При юго-западном ветре силой в три балла снос на двенадцатиузловом ходу был незначительным. Но в сочетании со слабым дрейфовым течением этого оказалось достаточным для того, чтобы примерно на меридиане мыса Юминданина отряд начал постепенно уклоняться к северу от оси фарватера в не протраленную ранее полосу. 14 ноября в 00:14 в трале Т-215 взорвалась первая мина. В 00:44 взрывом другой мины оторвало левый параван Т-217, вследствие чего этот тральщик вступил в кильватер Т-206. «Суровый» шел теперь непосредственно в кильватер Т-217 на расстоянии трех-четырех кабельтовых от него.

Почти в это же время подорвался катер МО № 301, шедший в охранении на правом траверзе в удалении пяти кабельтовых от «Гордого». Из поднявшегося высокого столба воды во все стороны с крутыми траекториями разлетелись разноцветные следы трассирующих снарядов. Весь личный состав катера погиб.

На Т-206 не заметили мину, по всей вероятности подсеченную тралом головного тральщика, и в 00:54 подорвались на ней. Взрыв, происшедший у носовой части корабля, вызвал детонацию снарядов в носовом погребе, а затем взорвалась цистерна с топливом. Поднялся огромный столб пламени, корабль окутался клубами пара и дыма и через пять-шесть минут затонул. Из личного состава погибли 32 человека, остальных подобрали катера МО.

Неожиданный подрыв Т-206 повлек за собой полное расстройство походного ордера. Началось с того, что Т-217, опасаясь столкновения с подорвавшимся кораблем, тотчас перевел ручки машинного телеграфа на «стоп», а затем на «самый малый назад», из-за чего корма покатилась влево, и корабль, развернувшись носом на 20-30 градусов вправо, остановился примерно в двух кабельтовых от Т-206. Как только выяснилось, что Т-206 находится слева по носу, на Т-217 дали малый ход вперед с намерением обойти тонувший корабль справа и вступить в кильватер Т-211. Но прежде чем корабль начал набирать скорость, из темноты показался «Суровый».

На флагманском корабле по характеру происшедшего впереди взрыва поняли, что Т-206 подорвался на мине, и из осторожности уменьшили ход, предупредив об этом по линии шедшие сзади корабли. Обнаружив впереди развернувшийся вправо Т-217, на «Суровом» вынужденно круто отвернули влево и остановили машины. Несмотря на принятые меры, эсминец ударил правой скулой в транец тральщика и получил рваную надводную пробоину. Вместо того чтобы развернуться на месте вправо в протраленную базовыми тральщиками сторону и тем самым восстановить порядок равнения в кильватер Т-217, на

«Суровом» решили самым малым ходом обойти слева горящие обломки Т-206 и затем уже вступить в голову заградителю «Урал», видневшемуся на правом траверзе эсминца.

Пока «Суровый» медленно поворачивал вправо, захваченная при таких невыгодных условиях мина в 1:05 взорвалась в левом параване в четырех-пяти метрах от борта эсминца против первого машинного отделения. Корабль получил тяжелые повреждения и остановился, а через две минуты рядом с ним подорвалась на мине подводная лодка Л-2 и также легла в дрейф, так как повредила винты. Несколько позднее Л-2 вторично подорвалась кормой на мине.

В первое время после подрыва Т-206 на мине заградитель «Урал» продолжал идти прежним курсом в кильватер «Суровому». Когда же флагманский корабль начал катиться влево, командир заградителя, считая такой маневр опасным, приказал держать прямо на место подрыва тральщика. Пришлось все же остановиться, из-за чего одновинтовой корабль с его высоким бортом развернуло лагом к ветру, и командиру заградителя капитану 1-го ранга И. Г. Карпову потребовалось проявить немалое искусство в управлении кораблем, чтобы удержать его в тральной полосе. В момент взрыва мины в параванном охранителе «Сурового» шедший самым малым ходом «Урал» находился примерно в полукабельтове севернее места гибели Т-206. В кильватер «Уралу» шел «Гордый», и, таким образом, оба корабля благополучно прошли в проходе, протраленном в заграждении И-54 базовыми тральщиками Т-215 и Т-211.

Тотчас после подрыва Т-206 на Т-215 и на шедшем за ним Т-211 уменьшили ход до восьми узлов, но из-за последовавшей затем задержки в движении отряда все же оторвались от него и поэтому не видели, что «Суровый» поврежден взрывом мины.

Незамеченным остался этот взрыв и на Т-217, который в полутора милях западнее догонял два головных тральщика. Не видя впереди ни одного базового тральщика, с «Урала», не имевшего параванного охранителя, приказали «Гордому» выйти в голову заградителю, что тот и сделал.

А на «Суровом» начался пожар в кочегарке. Ликвидировать пожар можно было только затоплением кочегарки. Идти своим ходом эсминец уже не мог, а на буксире вести некому. Нарыков приказал подготовить миноносец к затоплению. На «Суровом» открыли кингстоны и заложили глубинные бомбы.

«Издали мы смотрели на красавец Балтики, и сердце болело, - рассказывал один из очевидцев. - «Суровый» словно лебедь покачивается на черных волнах. Этот корабль мог бы еще воевать, а пришлось его губить. Невольно хотелось крикнуть: «Не взрывайте, пусть в бою погибнет!» Но мы молчали... От первого взрыва «Суровый» лишь вздрогнул и слегка накренился. Не желал тонуть. Через две минуты второй взрыв. «Суровый», словно живое существо, вздохнул последний раз и начал погружаться. Вскоре воды Балтики сомкнулись над ним...».

В это время «Гордый» по какой-то причине сошел с протраленной полосы, уклонился влево и вскоре наткнулся на мину. Она сработала у него в параване. Была сыграна аварийная тревога. Повреждение оказалось небольшим, его можно было устранить на ходу. Но эсминцу не повезло - через несколько минут у того же левого борта раздался второй, более мощный взрыв. Корабль подбросило, он зарылся носом в волны и остановился. Машины не действовали.

На мостик прибежал механик и доложил командиру, что в районе четвертого орудия огромная пробоина. Заделать ее невозможно. А с кормы и носа докладывали о всплывших минах, которые ветром несло на корабль. Капитан 3-го ранга Евгений Ефет, один из самых молодых и многообещающих балтийских командиров, приказал выставить по борту матросов с шестами и отводить мины за корму. Затем, взяв мегафон, крикнул командиру приближающегося заградителя:

- На «Урале»! Проходите стороной. Не приближайтесь, здесь мины. Пришлите катера МО. Пусть заберут людей!

Своим офицерам Ефет скомандовал:

- Спустить шлюпки! Произвести посадку людей!

Подошел морской охотник, с него кричали: «Командира и комиссара на катер!» Но командир «Гордого» прокричал в ответ, что они с комиссаром Сахно сойдут последними. Охотник снял большую часть экипажа, 72 человека. Эсминец вздыбился и стал медленно погружаться в воду. На полубаке «Гордого», чья корма уже уходила под воду, оставались еще краснофлотцы, не успевшие или не сумевшие прыгнуть на катер. Ефет и Сахно не сочли себя вправе покинуть их.

Они запели «Интернационал», матросы подхватили. Катерники сняли шапки. Кто-то с высоко задранного носа «Гордого» надрывным голосом крикнул:

- Прощайте, товарищи!

Недолго звучал мужской хор над штормовым заливом. Они ушли со своим кораблем ко дну.

К Ханко из этого конвоя пришли лишь Т-215, заградитель «Урал» и два морских охотника.

Сегодня затонувший эсминец «Гордый» лежит на глубине 58 метров. Он выглядит совсем неповрежденным. Первое, что мы видим, приближаясь к нему через толщу темно-зеленой воды, - это артиллеристский дальномер For Eyes. Ниже - остатки рубки, среди которых мы разглядели корабельный компас. Двигаясь в сторону носа, встречаем 76-мм пушку, осматриваем якорь и нижним ярусом уходим по дну к корме. На пути попадается минный якорь, может быть, от той самой мины, на которой «Гордый» и подорвался. Немного дальше лежит спасательная шлюпка.

Посередине корабля мы обнаружили 533-мм пусковые торпедные аппараты. В одном из них еще заряженная торпеда. Медленно возвращаясь к трапу, заглядываем во все многочисленные люки, иллюминаторы и двери, но не решаемся заплывать внутрь, чтобы не потревожить память погибших здесь моряков. Ведь это - военная могила. Время безопасного пребывания на грунте подходит к концу, бросаем последний взгляд на затонувший корабль и начинаем всплытие.

Щедрое солнце приветствует нас, когда мы появляемся на спокойной и мирной поверхности Балтийского моря.